Рус
- О нас
- Журналы
- Книги
- Авторам
- Договоры
- Рецензирование
- Услуги
- Статистика
|
(Опубликовано в журнале «Психология и Психотехника» №8, 2014) 16/09/2014 Образ женщины во все времена был окутан ореолом таинственности и непостижимости. Женщина в различные культурно-исторические эпохи в силу природной артистичности, практичности и мягкости/властности меняла свои маски, выступая в роли музы, романтической/героической натуры, коварной искусительницы, тайного манипулятора или прагматичного властителя. Огромный диапазон ее метафизических амплуа (от очаровательных простушек до внушающих страх и отвращение старух), проявляющихся в пределах одной жизни, привлекает к себе внимание, способствуя тому, что женщина остается вечным объектом исследования. Пытаясь проникнуть в тайны ее души, осуществим реконструкцию образа Бабы-Яги, характеризуя его как архетипический применительно к русскому женскому началу.
В концепции психоаналитика К. Г. Юнга понятие архетип означает изначально-врожденные психические структуры, образы фантазии, присущие человеческой общности и составляющие основу коллективного бессознательного . Универсальность и вечность архетипам придает их символичность: архетипы не привязаны к чему-то конкретному, пространственно-временному, что способствует богатству их смыслов, значений и ассоциаций, накапливаемых в процессе своего исторического существования. Особенностью архетипов является то, что они как результат многовекового опыта предков наследуются не только коллективно, но и индивидуально. Можно утверждать, что, несмотря на обобщенность своего характера, архетипы играют важную роль и в культуре в целом, проявляясь в верованиях, мифах и произведениях искусства, и в бытии человека, высвечиваясь в сновидениях, действиях и поступках. Архетип, представляя схематичную конструкцию, содержательно раскрывается только при соприкосновении с конкретной ситуацией, наполняясь материалом опыта. До сих пор нет полного систематизированного списка архетипов. Если вспомнить К. Г. Юнга, то, работая с ними, он при необходимости пополнял свой список. На наш взгляд, выделенные им архетипы Большая мать, Анима и Анимус не в полной мере раскрывают природу женской души. Более того, сам ученый, являясь западным человеком, характеризует женщину своего типа ментальности. А как быть с «загадочной русской душой»?
Эти обстоятельства заставляют обратиться к русским народным сказкам, где одним из популярных персонажей была Баба-Яга, чей облик вызывает неоднозначные реакции. Возможно, загадки непостижимой русской души в ее женском варианте связаны с этим образом.
Пытаясь содержательно реконструировать архетип Бабы-Яги, мы обнаруживаем его множественность и даже кентавричность, что приводит к параллелям с образом Родины у русских. Первым образ «кентавра» применил в 1927 г. мыслитель Г. П. Федотов, считая, что «образ России двоится», у нее раздвоенное лицо. С одной стороны, Россия олицетворяет белый образ «Небесной Жены», «оцерковленный и вознесенный», с другой стороны, это – кровавый образ «мятежных дней» . По Г. П. Федотову, именно в России происходит столкновение цивилизаций Востока и Запада, внося в ее судьбу трагический раскол. Идея кентавричности неоднократно обыгрывается и в художественном творчестве. В повести «Крестовые сестры» А. М. Ремизов двойственность России выражает метафорами «святая Русь» и «клетка с обезьянами». Вспомним поэтические строчки И. Северянина, говорящие о женской двойственности Родины:
Думаем, что в образе России, олицетворяющей женское начало, благодаря кентавричности проявляется архетипичность Бабы-Яги, рецепция которой связана с одновременным неприятием и притягательностью.
Возвращаясь к ключевой проблеме статьи, проанализируем образ Бабы-Яги как архетипичный, бытийная схема которого накладывает определенный отпечаток на жизнь русской женщины.
Яга представляет собой сложную женскую натуру, в которой переплетены реальные и мифологические черты. Ее образ мозаичен: он включает в себя матриархальные, патриархальные, шаманские, анимистические, тотемистические элементы. Она – значимая Богиня древности, чье сакральное значение несколько раз трансформировалось, дойдя до нас в лоскутно-преображенном виде. Тем не менее, «русская Баба Яга… и другие, – это не «Венеры», которые несут плодородие и прогресс, они… гораздо большее, чем только это. Перечисленные дарительницы жизни и вершительницы судеб являются «властительницами» (или «правительницами») и как таковые сохранились в индивидуальных верованиях очень долго, несмотря на то, что их сбросили с постаментов, милитаризировали и скрестили с индоевропейскими божественными невестами и супругами» . При этом Баба Яга обладает «неким дьявольским духом» , придающим ее образу «перчинку».
В дошедших до нас сказках Баба-Яга, как правило, выступает в качестве второстепенного персонажа, тем не менее, ее функции являются ключевыми. Именно она владеет ключом сказочной загадки (знает о месте нахождения Кощея Бессмертного/Змея Горыныча/потерянного), тем самым помогая герою/героини в обряде инициации. Пройдя ряд испытаний с помощью Ягини (ее рекомендаций или волшебных предметов), герой/героиня, преодолевая препятствия, становится в прямом значении слова Героем/личностью. Помощь Яги обусловлена ее первоначальной ролью Великой матери, несущей ответственность за все рожденное и живущее, что передалось каждой женщине в виде материнского инстинкта и мудрости, основанной на жизненном опыте, практичности и знаниях. Н. Бердяев в «Метафизике пола и любви» пишет, «женщина, осуществляя свое женственное назначение, может сделать великие открытия, которые не способен сделать мужчина. Только женщине могут открыться некоторые тайны жизни, только через женщину может приобщиться к ним мужчина» . В приведенной цитате обнаруживаются намеки на особое женское знание, основанное на интуиции, опыте и чутком восприятия жизни, что дает возможность приобщения к тайнам бытия. П. А. Флоренский справедливо полагает, что «женская деятельность в значительной мере, в более значительной, чем мужская, есть деятельность не самой женщины, а других сил в женщине» . Здесь русский философ, на наш взгляд, вуалирует в качестве другой силы – интуицию как энергийную гносеологическую особенность в жизни женщины, трудно поддающуюся рационализации и дефиниции:
Баба-Яга, являясь женщиной (о чем многие забыли или не берут в расчет, ввиду нивелированности полового различия из-за возраста, ставшего причиной ее постепенной мимикрии в «пол без пола»), владеет знаниями, полученными благодаря насыщенной событиями жизни и испытанным разнообразным чувствам. Необходимо напомнить, что знание женщины не только интуитивно, но эмоционально-субъективно: каждая женщина несет в себе, нередко глубоко сокрытый или нераскрытый, огромный диапазон чувств, эмоций и образных ассоциаций, накопленных благодаря собственному взгляду на ситуативность мира. Прав был П. А. Бакунин, утверждая, что женщина, «чтобы узнать, живет и любит, и потому узнает все голоса жизни» , что подчеркивает гносеологический характер женских эмоций, ее эмоциональный интеллект.
Если рассуждать о том, к какому типу относиться Баба-Яга, то в ее облике и действиях сплетаются в неразрывное единство все типы женских образов. Так, Ю. М. Лотман, анализируя женщин в русской литературе, назвал три их стереотипа: образ «нежно любящей женщины, жизнь и чувства которой разбиты»; «демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира»; «женщина-героиня», для которой характерна «включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости мужчины» . Все стереотипы женского характера носит в себе и олицетворяет Яга, деятельность которой В. Я. Пропп классифицировал как Яга-дарительница, Яга-похитительница и Яга-воительница .
Никто не задумывался, что у Бабы-Яги есть своя история жизни, которой нет места в сказочном повествовании. Тем самым бытие Яги, окутанное тайной и недосказанностью, становится мифизированным. Согласно законам мироздания, жизнь проходит стадии рождения – детства – молодости – зрелости – старости. Все эти стадии прошла когда-то и Баба-Яга, но в сказках сохранились только эпизоды, связанные с ее старостью, которая была преждевременной из-за многознания (вспомним русскую пословицу «Много будешь знать – скоро состаришься»). Судя по волшебному дарованию и развитой интуиции, жизненный путь Яги был богатым и событийным/со-бытийным. В глухом лесу, среди диких зверей и разного рода нечисти (Ауки, Лешего, кикиморы, лесавок и Листина) она безропотно несет свой женский крест, что говорит о драматичности ее судьбы. Отсутствие семьи (по некоторым версиям она съела дочь/дочерей), неуклюжее ведение домашнего хозяйства (из-за слепоты), но при этом осмотр вверенной ей территории и постоянная забота о периодически появляющихся в избушке посторонних – таков список ее дел. Хотя сказочное предание и потеряло историю Бабы-Яги, тем не менее, в ее жизни, наверняка, была и страничка любви/любовей (неудачных), вследствие которых она оказалась в одиночестве в лесу, живя отшельницей и быстро выпроваживая непрошенных гостей. Женское лесное одиночество сделало ее сильной и независимой, способной, при необходимости, возложить на себя мужские обязанности. Помогая героям сказок в структурировании их «расплывчатой душевности» (Н. Бердяев) и жизненного пространства из хаоса в космос, она решает самостоятельно «что делать?». Вспомним блоковские строчки, в которых он выразил женскую самодостаточность и мужественность, пронизанные безропотностью и трагедийностью:
Как истинная женщина, Яга непредсказуема в своих словах и действиях, проявляя злобность/бунт/жестокость и в тоже время доброту/смирение/жалостливость, что заставляет говорить о ее демонизме. Чувства и поступки Бабы-Яги как женщины алогичны: нередко она поступает вопреки тому, что от нее ждут (не съедает гостей, а дает им совет). Баба-Яга хранит традицию и владеет древним знанием, проявляя свою «злобную сострадательность», способность к сочувствию и самопожертвованию через проявление негативных эмоций. Но агрессивность, злобность и жестокость Бабы-Яги театрально-эмоциональны («вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь», «Эй вы, слуги мои верные! Рубите незваным гостям буйны головы»): они выполняют воспитательно-назидательные функции, помогая героям сказок в их путешествиях-инициациях. Баба-Яга проявляет по отношению к другим роль воспитателя, организуя прохождение испытаний в условиях рисков и непредсказуемости. Неслучайно Ягу считают вдохновителем великих дел чужой судьбы. Но помогая другим, Баба-Яга, высвечивая интуитивность своей метафизики, являет связь с древними Богинями/Великой матерью. Так, К. П. Эстес, анализируя обучающие функции Бабы-Яги, написала: «благодаря выполнению этих заданий в женскую душу возвращается интуиция – то мудрое существо, которое повсюду ходит вместе с женщиной, глядит на все, что та видит в жизни, и быстро и точно определяет истинность всего этого. А цель – любовные и доверительные отношения с этим существом, которое мы называем "мудрой женщиной", сущностью архетипа Первозданной Женщины» .
Баба-Яга олицетворяет женщину, которая в своей жизни преодолела множество невзгод и трудностей, что отразилось на ее лице. Внешность Бабы-Яги является довольно отталкивающей: уродливая, костлявая, страшная старуха-волшебница. Вспомним ее сказочные описания: «на печи, на девятом кирпиче лежит Баба-Яга, костяная нога», «ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос», «сопли через порог висят, сама зубы точит», «кости у неё местами выходят наружу из-под тела» . На внешнюю непривлекательность указывает и этимология слова «Яга» – ужас, опасный, сердиться. Подчеркнем, что понимание красоты является непостоянным, ускользающим и эфемерным, меняющимся (довольно быстро) в зависимости от модных, современных/со-временных тенденций. Более того, «все на свете боится времени»: нередко увядающая красота являет свою оборотную сторону в виде уродства. Необходимо заметить, что сами русские женщины, несмотря на свою внешнюю привлекательность, следуя модным тенденциям или эпатируя окружающих, намеренно «уродовали» свой облик. Так, Наталья Гончарова, создав моду «на черно-белые и оранжево-синие платья-рубашки», скрывающие достоинства фигуры, введя особый макияж («представительницы богемы стали выезжать в санях с лошадками, домиками и слониками, нарисованными на щеках, лбу или шее»), сама «покрывала свое лицо ультрамариновым тоном, скрывавшим естественные черты ее лица» .
Возвращаясь к образу Бабы-Яги, обладающим мощной энергетикой и мистическим ореолом, необходимо заметить, что его демоничность, совмещающая в себе «мадоннские», «содомские» и «дионисийские» черты, вызывает у реципиента одновременное отвращение и очарование (многие герои обращаются к ней ласково «Ягишна», «бабушка»). Ее образ в искусстве оказывается одним из любимых и великолепно воспетых (подчеркнем, мужчинами). Вспомним, образы Яги, ставшие предметом преклонения и даже «иконой стиля», в произведениях А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, А. Толстого, В. Нарбута, живописных работах В. Васнецова, И. Билибина, А. Бенуа, И. Малютина, а также – непревзойденный кинематографический облик в исполнении Г. Милляра. В современном ландшафте культуры имя Яги как специфический стильный символ носят магазины, рестораны, фитнес-центры, бренды одежды, всевозможные веб-сайты и пр. Можно смело утверждать, что Баба-Яга была женщиной-музой, вдохновившая на творчество огромное количество мужчин. Согласимся в связи с этим с Н. Бердяевым, резюмировавшим следующие черты женщины, которая «должна быть произведением искусства, примером творчества Божьего, силой вдохновляющей творчество мужественное» . В одном русле с ним размышляет и А. Белый, утверждающий, что у художника обнаруживаются в творческом процессе два вида вдохновения: первое – вдохновение созерцания, женственное по своей природе, второе – вдохновение воплощения созерцаемого, активно-мужественное по своей природе. Судя по вечности образа Бабы-Яги, она вдохновляла и при созерцании, и при художественном описании, тем самым совмещая в себе женское и мужское начала. Объяснить привлекательность образа Бабы-Яги, как нам кажется, можно ее непредсказуемостью, противоречивостью и закрытостью, накладывающими на образ флер женской загадочности, нередко имеющей из-за печального жизненного опыта мрачный оттенок:
«Молчи, скрывайся и таи
Зловещий модус имеют атрибуты Яги – все темное/страшное (лес, запутанные тропы, буйные ветры, дикие звери, нечисть), которое необходимо победить герою, преодолев страх. Семантика темного/страшного соотносится с миром смерти, испытание которой во время инициации проходит герой, «умирая» в одной фазе и «рождаясь» в другой. Здесь срабатывает диалектический закон бытия – «закон единства и борьбы противоположностей», согласно которому только через призму темного/негативного понимается светлое/позитивное, только через призму зла познается добро. Баба-Яга своими негативными эмоциями/поступками показывает пределы дозволенного/нравственного, обучая инициируемых правильным поступкам и действию в жизни, особенно – в пограничной ситуации морального выбора. В связи с этим, Яга как женский архетип/Великая мать является необходимым персонажем становления личности, передавая знания и обучая мудрости жизни.
Каждый из атрибутов Бабы-Яги имеет собственное смысловое значение, дающее информацию о хозяйке и являющееся значимым в обряде инициации. Так, дремучий лес, в котором обитает Яга, олицетворяет хаос, который необходимо гармонизировать. Лес с его запутанными тропками, ведущими в неизвестном направлении, рождает не только чувство страха, но и азартное желание приключения/при-ключе-ния, связанное с познанием неизведанного.
Неоднозначные чувства вызывают и деревья в лесу – они пугают и одухотворяют, вызывая благоговейный ужас. Дело в том, что в древности деревья считались вместилищем духа, способного оказывать благоприятное/вредоносное воздействие на человека. Поэтому задача каждого, попавшего в дремучий лес Яги, понять и познать окружающий мир, расширить свой кругозор и правильно реагировать на возникающие ситуации, находя решения к ним с помощью советов Бабы-яги, что в итоге трансформирует героя/героиню, способствуя качественному преобразованию и личностному росту.
Лес с его непредсказуемо-потаенным заставляет человека быть бдительным, готовым к различным ситуациям. Его можно считать символом жизненного пути, который необходимо достойно пройти, сумев выстоять в драматических и даже трагических ситуациях. Перенося символизм леса на образ Бабы-Яги, можно утверждать, что он олицетворяет ее судьбу с неожиданными жизненными поворотами и множеством темных, сокрытых глубоко в бессознательном, желаний души и несбывшегося. Подобное можно обнаружить в судьбе каждой (даже великой/знаменитой) русской женщины, на долю которой в любую культурно-историческую эпоху выпадает множество испытаний.
Дом Бабы-Яги – избушка на курьих ножках, окруженная забором из костей с черепами, – стоит на границе тридесятого царства, то есть, по мнению В.Я. Проппа, на границе живого и мертвого миров. Именно это обстоятельство указывает на важную функцию Яги в обряде инициации, подразумевающем символическую смерть одной фазы (детства) и рождение другой, связанной с миром взрослых. Заметим, символ смерти присутствует и в самом облике Бабы-Яги, у которой одна нога костяная. Птичьи ноги жилища, связанные с пережитками тотемизма, указывают на подвижность дома и его пластичность («стоит избушка на курьих лапках, кругом повертывается»), благодаря которым он поворачивается в сторону пришедшего. Ввиду этого, архетип Яги дополняется новыми характеристиками, связанными с круговыми вращениями, олицетворяющими бесконечность, и ногами – символом пути, движения, что в целом может символизировать бесконечность развития. Действительно, на каждом этапе своей жизни женщина учится новому (быть хозяйкой/женой/матерью/бабушкой), проявляя смекалку и мудрость. Помимо этого, избушка на курьих ножках олицетворяет непостоянство женской души, способной повернуться в любую сторону, и ее пластичность, благодаря которой женщина может подстроиться под любого человека, смиренно/театрально исполняя приказы сильнейшего. Не стоит забывать, что избушка – это дом, выступающий символом безопасного пространства и защиты. Для человека дом как освоенное место обитания отождествляется с семьей и ее традициями, сокровищницей родовой мудрости, постоянством, а также сакральным пространством – своеобразным храмом, семейным гнездом, где можно укрыться, подумать/поведать о сокровенном, оказать гостеприимство. Но дом Ягини, стоящий на курьих ножках в мрачном месте, где кроме нее никто не обитает, символизирует неустойчивость/нестабильность и зыбкость существования на грани жизни и смерти, предупреждая о бренности бытия.
Помимо связи с миром мертвых, у Бабы-Яги обнаруживаются символы, говорящие о ее причастности к миру небесному – вспомним, ступу и помело. «Баба-Яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает» . Изначально ступа и помело имели хозяйственное назначение, связанное с женскими работами: в одной перемалывали зерно в муку, посредством другой – создавали чистоту. Каждый из этих атрибутов связан с трудом, в результате чего достигаются трансформации – превращение несъедобного в съедобное, грязного в чистое. Сказочный полет в ступе с помощью помела выступает в качестве метафоры духовной работы как возможности подняться над рутинной повседневностью, сохраняя в мечтах чистоту своих помыслов. Здесь необходимо вспомнить образ Родины у русских, олицетворяющий высокую концентрацию духовности, поиск высшего смысла жизни и абсолютного совершенства, сопровождающегося прорывами в сферу Истины, Добра и Красоты. Возможно, именно подобные духовные порывы и пытается осуществить Баба-Яга, маскируя и скрывая от всех свои искания ужасающими/эпатажными выходками (свистом и покрикиванием).
В целом можно утверждать, что архетип Бабы-Яги объемлет собой триадность мироздания, связанную с делением мира на три части – Небо, Землю и подземный мир, что подчеркивает ее изначальную функцию Великой матери, женщины как прародительницы всего сущего и хозяйки мироздания. Это триединство в архетипе Яги проявляется и в других сочетаниях – духовное, душевное и телесное; интеллектуальное, моральное и эстетическое; чувства, мысли и поступки и др. Сама Баба-Яга и ее дом олицетворяют космос, что напрямую говорит о единстве мироздания. Здесь голова с носом, вросшим в потолок, и крыша олицетворяют небесную сферу, тело и сруб дома с печью – Землю, а ноги и подпол – подземный мир. Вросший в потолок нос символизирует мудрость и интуицию, а помещенные в ступу ноги – сексуальный аспект жизни и целенаправленное движение к цели.
Многозначность архетипа Бабы-Яги отсылает к рассуждениям В. В. Розанова. По поводу женской души он писал: «в психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится как туман, захватывает собою неопределенно далекое; и, собственно – не знаешь, где ее границы» .
В связи с вышесказанным, подчеркнем: образ Бабы-Яги можно считать архетипом, содержащим в себе повторяющуюся схему бытия русской женщины со множеством испытаний, выпадающих на ее долю. Несмотря на свою второстепенность, Яга является ключевым/ключ-евым персонажем сказок. Безусловно, Баба-Яга – плод творческого воображения, тем не менее, ее черты заимствованы у реальных женских прототипов. В силу этого, Яга как собирательный персонаж есть калька женского начала, обобщенно передающая часто повторяющиеся черты (мудрость, интуитивность, театральность, покладистость, своенравность и др.). Ее в полной мере можно назвать героиней, привлекающей к себе внимание на протяжении тысячелетий. Прожив непростою (потаенную от всех) жизнь и став музой творческих людей, она выступает направляющим ориентиром, совершая значимые поступки для становления личности испытуемого в обрядах инициации. Реконструировав многогранность и неоднозначность образа Бабы-Яги, можно утверждать, что она являет собой силу русской женщины, связанную с жизненным опытом, практицизмом, интуициями, творчеством и смекалкой, одиночеством в решении проблем, смелостью и отвагой. Поэтому не стоит обижаться на метафору, брошенную в адрес женщины и связанную с образом Бабы-Яги. Этим стоит гордиться: архетип Бабы-Яги как Великой матери олицетворяет высшую мудрость, благодаря которой женщине открываются законы мироздания и тайны метафизики человека.
Примечания
Библиография
|
|
© 1998 – 2024 Nota Bene. Publishing Technologies. NB-Media Ltd.
