Ментальные карты и репрезентация города: опыт исследования Оренбурга

Карпова Эльвира Валентиновна преподаватель; кафедра дизайна; Оренбургский государственный университет аспирант; отдел Аспирантуры; Уральский государственный архитектурно-художественный университет 460048, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр-т Победы, 157/3, кв. 116 Karpova Elvira Valentinovna Lecturer; Department of Design; Orenburg State University Postgraduate student; Department of Postgraduate Studies; Ural State University of Architecture and Art 460048, Russia, Orenburg region, Orenburg, Pobedy ave., 157/3, sq. 116 karpcore@mail.ru

Введение

По своей природе человеку свойственно формулировать в сознании образ окружающего пространства. Ментальные карты города являются визуальными схемами, которые интерпретируют субъективные представления о месте и аккумулируют в себе не только физические объекты, такие как улицы, архитектура, озеленение, но и эмоциональные ассоциации, впечатления, воспоминания, связанные с разными районами города. Ментальные карты помогают человеку осмыслять город как единое пространство, а также ориентироваться и выстраивать коммуникацию внутри него. Работа исследователей с ментальными картами основана на изучении особенностей восприятия городского пространства жителями, в зависимости от их жизненного опыта, культурных ценностей, образа жизни. С точки зрения терминологии процесс визуальной репрезентации пространства человеком получил различные названия: психологическая карта, ментальная карта, когнитивная карта.

Предпосылками к работе с ментальными картами стало социальное и когнитивное картографирование, основанное на визуальном представление и хранении данных. Когнитивное картографирование подразумевает изучение индивидуальных когнитивных способностей по запоминанию, хранению и использованию информации ^{[1, с. 2120]}. К. П. Глазков предлагает трактовать когнитивные карты как «индивидуальное знание о пространственных и средовых отношениях географического пространства» и относит их к дисциплинарной области психологии, в то время как ментальные карты, с их более обобщенной трактовкой образов — к области социальных наук ^{[2, с. 149]}. Изначально ментальные карты определяли как мысленные схемы пространства, но со временем термин стал обозначать не только представление человека о размещении объектов в пространстве, но и изобразительное отображение разного рода внепространственных связей. И. И. Митин выделяет в понятии ментальная карта два полярных значения: к первому относится сама «информация, связанная с восприятием окружающего пространства», а ко второму — непосредственно изображения, сделанные под руководством исследователя ^{[3, с. 74]}. Ментальная карта представляет собой пластичный и динамичный инструмент, шаблон, который можно подстраивать и адаптировать в зависимости от целей исследования ^{[4, с. 251]}.

К ментальным картам территорий обращаются исследователи в сфере культурной географии, социологии, антропологии, градостроительства и городского планирования. Джейн Джекобс рассматривает ментальные карты в контексте бихевиористской географии «как инструмент или как ключ, «раскрывающий» связи между пониманием человеком своей окружающей среды и его пространственного выбора и, соответственно, поведения» ^{[5, р. 299]}. Метод ментальных карт обладает рядом преимуществ для изучения художественной репрезентации города. Он позволяет зафиксировать уникальные, субъективные связи, высвечивая значимые для жителей места, личные маршруты и ассоциации, что делает исследование глубже и многослойнее. Кроме того, ментальные карты отражают эмоциональное восприятие городской среды с помощью символов, цвета и текстур, создавая более живую картину города. Метод также способствует изучению идентичности, демонстрируя характер восприятия города и выстраивание с ним связей. Будучи инклюзивным и адаптивным, он помогает собрать данные различных групп, а художественная интерпретация делает его полезным для исследователей и художников.

Цель данного исследования — рассмотреть особенности применения ментального картографирования в городских исследованиях и изучить возможности данного метода как инструмента художественной репрезентации пространства на примере города Оренбурга. Исследование направлено также на выявление ключевых аспектов, формирующих индивидуальные и коллективные образы города, и на разработку типологии ментальных карт. Научная новизна данного исследования заключается в разработке типологии ментальных карт, основанной на их роли в художественной репрезентации городской среды. Эта типология позволяет классифицировать ментальные карты по их художественным особенностям и функциям, выделяя эмоциональные, ассоциативные, топографические и другие карты, каждая из которых по-своему отражает восприятие города. Подход демонстрирует, как различные виды карт фиксируют субъективные образы, символы и индивидуальные впечатления, создавая уникальные визуальные интерпретации городского пространства. Введенная типология открывает новые перспективы в исследовании городской идентичности, а также в понимании того, как жители осмысляют и художественно отображают свой город.

Проблематика применения ментального картографирования в городских исследованиях

Одним из первых, кто применил ментальные карты в качестве инструмента исследования представлений о пространстве, стал американский ученый, специалист по городскому планированию Кевин Линч, который изучал образы разных по структуре американских городов: Лос-Анджелеса, Джерси и Бостона. Процесс работы с участниками исследования состоял из следующих этапов: кабинетное интервью, создание эскизного плана города, краткое описание наиболее четко закрепленных в памяти частей. Одними из пунктов создания плана города было подробное описание маршрута от дома до работы, а также выявление эмоциональных связей с определенными местами. Далее участники опознавали фотографии города, после чего выходили на прогулку по одному из маршрутов. На основе совокупности интервью, эскизных карт и ряда этапов полевых исследований, Линч предложил серию обобщений — образов города, а также выделил пять структурных элементов (пути, границы, районы, узлы, ориентиры), которые описал в своей культовой книге «Образ города». Среди недостатков проведенного эксперимента он отмечает следующие: отсутствие разнообразия в местах жительства, недостаточное количество участников и представительность выборки — все из них «люди среднего класса, с высшим образованием, служащие высокого ранга» ^{[6, с. 123]}. После публикации научной работы Кевина Линча, многие исследователи стали применять его методику в собственной практике. Джон Голд анализируя основные выводы работы Линча и рецензирование их другими исследователями формулирует четыре значительных недостатка: отсутствие у информантов одинаково высоких изобразительных способностей, излишний акцент на изучении видимых элементов среды, недостаточное внимание к функциональным и символическим значениям пространства ^{[7, с. 119]}. Финальным недостатком стала сама типология из пяти элементов, которая значительно модифицируется другими авторами.

Американский социальный психолог Стэнли Милгрэм занимался изучением ментальной репрезентации города, работая сначала над созданием психологической карты Нью-Йорка. Милгрэм с командой сфотографировали город со 150 точек обзора, используя этот материал для процесса его дальнейшей идентификации. В исследовании приняли участие 200 испытуемых, проживающих в разных частях Нью-Йорка. В процессе эксперимента они просматривали слайды с фотографиями и отмечали, к какому из пяти районов города относится тот или иной вид. На основе полученных данных, Милгрэм сделал вывод, что Нью-Йорк очень неоднороден как психологическое пространство, а к факторам узнаваемости города отнес архитектурное и социальное своеобразие места. Степень узнаваемости места он выразил формулой: R = f (С х D), где R — узнаваемость, С — показатель близости людских потоков к центру города, D — показатель социального и архитектурного своеобразия ^{[8, с. 91]}. Для продолжения исследований в области психологических карт в рамках гранта Фонда Гугенхейма Стенли Милгрэм отправился на год в Париж (1972-1973), где задействовал в создании ментальных карт 216 жителей из 20 административных округов. Милграм сфокусировал своих подопечных на рисовании собственного восприятия города, а не карты для туристов. «Ментальная карта вовсе не ограничена реальностью, она может воплощать представления о том, каким надлежит быть городу», — отмечает автор в процессе анализа карты парижского архитектора, который трансформирует планировку города на основе своих предпочтений ^{[8, с. 95]}. Также он обращает внимание на то, что испытуемые так или иначе ориентируются на реальные карты города, которые они видели. После индивидуального анализа, Милгрэм переходит к статистическому анализу всех карт, выделяя следующие характеристики: последовательность отображения объектов на карте (Сена, остров Ситэ и Нотр-Дам), основные объекты и частотность их появления, ассоциативные связи между ними.

Ментальные карты в исследованиях российских городов

Современные российские исследователи городского пространства обращаются к специфике ментальных карт в различных междисциплинарных исследованиях, связанных с проблематикой репрезентации города, выявлением его структурных особенностей и взаимосвязей между человеком и городом. Значительный вклад в изучение методологии ментального картографирования внесли Н. В. Веселкова, К. П. Глазков, Т. В. Субботина, И. И. Митин, Н. Ю. Замятина, Е. А. Гришин.

Н. В. Веселкова предлагает трактовать ментальные карты как «изображения местности, выполненного информантом по просьбе исследователя». В определении учтены четыре методических критерия, которые отличают ментальные карты от схожих практик: приоритет визуальности, представление о конкретной местности, создание карты самим информантом, использование их в исследовании. Веселкова также обращает внимание на то, что методика сбора ментальных карт различается в зависимости от инструкции, которую получают участники эксперимента. Предположения построены на основе 38 ментальных карт Екатеринбурга, созданных двумя группами студентов екатеринбургских вузов в 2008–2009 гг. Студенты создавали карты спонтанно в университете, но первая группа участников исследования имела возможность доработать карты дома в более детальном варианте. К важным направлениям исследования ментальных карт Веселкова относит изучение динамики их создания, а также взаимодействие между картами и представлениями о городе согласно акторно-сетевой теории: «Карты говорят на языке города о жизненных ценностях, приоритетах, привычках своих создателей, о чем-то они проговариваются помимо воли авторов» ^{[9, с. 22]}.

С. А. Смирнов в работах по городской антропологии также обращается к проблематике выстраивания взаимосвязей человека с городом. Он описывает фланерство как метод постижения человеком города, его телесного измерения. В качестве наглядного представления пространства, внутри которого находится фланёр, Смирнов описывает процессы картирования города, а именно создание картоидов или ментальных карт. Несмотря на очевидные преимущества последних с точки зрения ведения объектного наблюдения и выявления особенностей городских территорий, исследователь относит к недостаткам их законченность, зафиксированность момента. В качестве альтернативы ментальным картам он предлагает методику составления антропоидного картоида, с помощью которого человек «выстраивает и осмысляет свою антропологическую навигацию, связанную с пониманием собственной событийности» ^{[10, с. 149]}.

И. И. Митин видит потенциал в применении ментальных карт города в качестве визуализации представлений о нем: «доминантных образов и ключевых особенностей города, отличающих его от других». Он предлагает соединить интерпретацию рисованных карт и «привязку» к географической основе и реальной местности, бытующих в сознании образов, стереотипов и других представлений ^{[3, с. 75]}. Т. Н. Тимофеева в интерпретации ментальных карт города Кяхта отталкивается от подхода Стенли Милгрэма и осмысляет феномен приграничности города и социальные процессы в нем. В статье описываются две стратегии построения карты информантами: от центра к периферии и наоборот. В картах анализируются также структурирование и «опорные точки» города, расположение дороги, значение для жителей центра города, замкнутость районов, изображение Старой Кяхты как «ресурса прошлого» ^{[11, с. 58]}. Р. Е. Марков применяет ментальные карты совместно с методом письменного интервью для изучение образа малого исторического города Касимова. В исследовании приняли участие 134 человека разного пола, возраста и рода деятельности. На основе результатов Марков выявил знаковые места города, эмоционально значимые объекты, перечень известных личностей, негативные ассоциации, а также обозначил гордость касимовцев за культурное и историческое наследие. Полученные в ходе работы карты автор разделил на две группы (карты района и карты общего плана города), на основе которых составил обобщенную карту Касимова ^{[12, с. 72]}.

Значительное число современных исследователей обращается к методу ментальных карт для изучения образа и пространства российских городов. Н. В. Барабошина исследует специфику социокультурного пространства малого города на основе ментальных карт Бузулука (Оренбургская область), Е. И. Виноградова анализирует студенческие ментальные карты Пятигорска, И. С. Хохлова и В. В. Филиппова выявляют образы северных городов Якутии (Верхоянск и Среднеколымск), Н. Рупасов изучает состояние городской среды и инфраструктуры Ижевска. М. Н. Вандышев, Н. В. Веселкова, Е. В. Прямикова используют ментальные карты в качестве исследования символического капитала территории Свердловской области.

На основе рассмотренных в статье исследований проблематики метода ментальных карт стоит отметить специфическую оптику авторского взгляда. Несмотря на общий характер междисциплинарности данной темы, каждый автор, как представитель своей научной области, подходит к анализу ментальных карт определенным образом. Чаще всего метод ментальных карт применяется в социологических исследованиях, направленных на выявление особенностей восприятия города жителями. На основе полученных результатов авторы рассмотренных исследований формируют общие выводы и представляют их в коллективной карте. Для автора данной работы больший интерес представляют индивидуальные особенности ментальных карт города, авторские подходы их создания и специфика связей, образующихся между человеком и городом.

Анализ опроса и ментальных карт города Оренбурга

В рамках нашего исследования репрезентации Оренбурга и специфики его восприятия жителями был разработан опрос и проведена серия экспериментов по созданию ментальных карт города. Опрос был направлен не только на работу с образом города, но и на исследование оренбургского уличного искусства и отношения к нему местных жителей. В рамках данной работы нас интересуют результаты первой части опроса, посвященной выявлению ассоциаций местных жителей и приезжих с Оренбургом. На данный момент (октябрь 2024 года) опрос прошли 345 человек, среди которых 85,4% — в возрасте от 18 до 44 лет (студенты, работают на себя или по найму); 88,1% проживают в Оренбурге; 7% приезжают время от времени; 4,6% не живут в Оренбурге. Вопросы на выявление ассоциаций с городом были составлены таким образом, чтобы предоставить информанту возможность не только выбрать подходящие ответы из представленных версий, но и предложить собственную. Мы разделили возможные ассоциации на три группы: архитектурные ассоциации, ассоциации с объектом-символом, ассоциации с личностями. Среди символов Оренбурга чаще всего были названы «степь» (81,4%), «граница Европы и Азии» (67,8%), «платок» (66,4%), «река Урал, или Яик» (61,7%), остальные варианты отметили меньше 40% опрошенных. Среди интересных предложенных вариантов: лошади Пржевальского, место ссылки, купечество, потоп.

Самыми популярными ассоциациями среди известных личностей, чья судьба связана с Оренбургом стали Юрий Гагарин (75,4%), Емельян Пугачев (73,6%), Александр Пушкин (55,7%), Мстислав Ростропович (43,5%), купцы Хусаиновы (36,2%), Василий Перовский (35,7%), Муса Джалиль (35,4%), Владимир Даль (33,9%), дополнительные варианты — Виктор Черномырдин, Сергей Калмыков и др. К самым значимым для оренбуржцев архитектурным объектам относятся мост через Урал (84,9%), водонапорная башня (63,5%), башня с часами на Советской (61,2%). Авторские версии архитектурных ассоциаций с городом: здание лётного училища, оренбургский модерн, духовная семинария, усадьба Городисского, мечеть на Кирова, «библиотека ОГУ, как идеальный антидизайн», «яма атриум им. почетного гражданина Ю.А. Мищерякова» и «вообще весь старый центр» ^[13].

Помимо коллективного образа города и его типичных символов, большой интерес представляет субъективность в восприятии города, ведь для каждого из нас город действительно разный и может вызывать иногда совершенно полярные ассоциации. В ответах встречается множество поэтичных высказываний, описывающих Оренбург: «колоритная провинция с духом свободы», «восточный купец с куполами на груди», «роскошные провинциальные развалины с явным следом субкультур». Отвечая на вопрос «Как бы вы описали Оренбург человеку, который здесь никогда не был?» были использованы такие черты как: уютный, самобытный, компактный, камерный, скромный, тёплый, красивый, вольный, спокойный, степной, солнечный, провинциальный, купеческий, колоритный, душевный. Большое внимание уделяется сохранившемуся архитектурному наследию Оренбурга, а также сравнением его с Санкт-Петербургом (маленький Питер, младший брат Питера, Питер в миниатюре, южный Питер). Экскурсоводы действительно часто сопоставляют Оренбург и Санкт-Петербург из-за параллелей в планировке, системе застройки.

Еще более детально можно рассмотреть индивидуальный взгляд на компоненты городской идентичности и визуальные особенности средового пространства Оренбурга в ментальных картах, созданных информантами в 2023-2024 гг. За период в полтора года (с апреля 2023 года по октябрь 2024 года) автором данной работы было проведено несколько встреч в формате мастер-классов, по результатам которых получено 108 карт. Участников исследования можно условно разделить на две основные группы: студенты второго курса Оренбургского государственного университета (направление: Архитектура, Дизайн архитектурной среды, Издательское дело, Дизайн) и жители Оренбурга в возрасте от 18 до 45 лет. Первая группа выполняла задание на создание ментальной карты в рамках изучения дисциплин «Рисунок» и «Фотография, фотографика». Вторая группа в большинстве своем состоит из людей, которые больше десяти лет живут в Оренбурге и пришли на мероприятие по рисованию ментальных карт по собственному желанию, то есть осознанно. Большая часть участников исследования была собрана в результате анонсов планируемого мероприятия, которые автор публиковал на личной странице в соцсетях и телеграм-канале «от мёртвого до нескучного».

Для анализа карт с точки зрения структурных элементов городской среды мы воспользуемся классической концепцией Кевина Линча, описанной в первой части работы. Пути в ментальных картах Оренбурга имеют ярко выраженный характер и представляют собой дороги, которые соединяют важные для информанта локации на карте. Чаще всего пути подписаны названиями улиц, доминирующих на данном маршруте. Автор одной из карт (Александр, 38 лет, работает в музее) подписал пути следующим образом: «было здорово», «гулять можно», «тут троллейбусы ездят», «отдых», «работа», «суббота», «воскресенье». Самой популярной улицей Оренбурга является пешеходная и туристическая улица Советская, присутствующая так или иначе на большинстве ментальных карт. Помимо неё на картах есть: проспект Победы, улица Терешковой, улица Чкалова — основные транспортные артерии города. Можно говорить о преобладании локаций над путями и наоборот, в зависимости от удаленности места обитания информанта от центра города. Студент-архитектор изобразил зацикленный маршрут в виде игрового поля настольной игры, по которому он перемещается от университета до дома (рис. 1). Исторический центр в некоторых картах выглядит в форме спирали, представляя собой плотную и насыщенную локациями часть города. Чаще всего пути соединяют локации между собой, но иногда они обрываются, особенно если заходят в незнакомую для человека часть города.

Рисунок 1. Ментальная карта в виде настольной игры

Следующим структурным элементом карты по Линчу являются границы, или края. На большинстве карт в качестве границы выступает река Урал, которая часто является также одним из первых элементов, который информант изображает на своей карте. Помимо реки, на картах встречается изображение Зауральной рощи — лесного массива, проходящего вдоль реки. Зауральная роща выполняет роль границы, окаймляющей пространство города с одной стороны. Среди встречающихся на ментальных картах Оренбурга элементов, относящихся к предложенной Линчем категории границы или края: Загородное шоссе (транспортная артерия, соединяющие разные районы города), Нежинское шоссе (дорога в аэропорт), Мёртвый город (самый отдаленный спальный район) и др. Роль края также выполняют неизвестные и малознакомые для информанта места и районы. Рассматривая изображение районов стоит отметить, что многие карты обходятся без них совсем. Некоторые информанты ограничиваются изображением ключевых локаций, достопримечательностей и маршрутов, которые их соединяют. Самым значимым районом можно назвать исторический центр города, присутствующий так или иначе на всех полученных оренбургских картах. Появление в картах других районов города зависит от принадлежности автора карты к одному из этих районов. Узлы Линч детерминирует как «стратегические точки города» и относит их к соединительным элементам среды ^{[6, с. 52]}. К изображениям подобного рода на ментальных картах Оренбурга мы относим Оренбургский государственный университет, водонапорную башню, здание железнодорожного вокзала, Драматический театр, ДКиС «Газовик», торговые центры, расположенные на пересечении основных транспортных потоков.

Ориентиры также являются точечными элементами городской среды и имеют ярко выраженный визуальный характер. К наиболее часто упоминаемым ориентирам Оренбурга принадлежат архитектурные ассоциации, включенные нами в опрос. Студенты обозначают на карте Оренбургский государственный университет, а также торговые центры и рестораны быстрого обслуживания. Интересно, что ориентирами могут быть как масштабные яркие здания и сооружения, так и совсем крошечные архитектурные детали и опознавательные знаки, связанные с личными переживаниями человеком города. Так, один из авторов (Александр, 37 лет) обозначил на карте декоративную плитку, украшающую здание в стиле модерн. Он дополнил этот момент историей из детства — когда он проходил мимо здания, то любил разглядывать удивляющий его фрагмент города. Также роль ориентиров могут выполнять важные для человека люди, которые проживают в определенной локации и встраиваются в ментальное пространство города (рис. 2).

Рисунок 2. Ментальная карта с ориентирами в виде людей

В контексте феноменологического дискурса, подход Линча излишне обобщающий и глобальный. Наша исследовательская оптика связана с интересом к идентичности города и горожанина и направлена на личностный характер восприятия города. Город представляет собой динамичное, многослойное явление, видоизменяющееся в зависимости от того, какие субъективные городские образы артикулируются в данный момент времени.

Художественная репрезентация города в ментальных картах

В процессе работы было важно предоставить возможность участникам раскрыть своё авторское видение и не повторять существующие примеры. Техническое задание было сформулировано заведомо достаточно абстрактно — на листе формата А3 изобразить свои представление о городском пространстве Оренбурга. Был дан краткий рассказ о сущности ментальных карт, а также о том, что они могут включать: локации, маршруты и объекты в городе, значимые для автора карты. Обязательно оговаривалось, что нет задачи изобразить реальную или туристическую карту города, а важно сосредоточиться на собственных ощущениях, воспоминаниях и переживаниях, полученных в результате проживания в данном месте. Также было предложено (по желанию) связать места на карте с определенными эмоциями, чувствами, которые можно выделить цветом или инфографикой. Каждый человек мыслит по-разному и сосредотачивается на различных аспектах, поэтому была просьба не ориентироваться на определенную методику работы или готовые примеры. По итогам работы над картой, мы попросили оставить данные о себе (имя, возраст, длительность проживания в Оренбурге) и в нескольких тезисах отразить основные моменты, необходимые для интерпретации карты.

Важным этапом стало первичное осмысление задания, ведь прежде чем приступить к работе над картой, участнику нужно проанализировать, что является ядром пространства Оренбурга именно для него. Перфекционисты начинают с формирования текстового блока с перечнем основных локаций, которые постепенно переносятся на бумагу в виде стилизованного изображения или геометрической фигуры с подписью. Среди полученных картографических артефактов есть несколько примеров полностью текстовых вариантов, больше напоминающих сложно структурированную таблицу данных. Также интересным моментом становится наблюдение процесса и анализ последовательности изображения элементов на карте. Условно можно классифицировать их по аналогии с методами «от общего к частному» и «от частного к общему». Часть информантов отмечает «свои» места (дом, работа, места проживания родственников и друзей и т.д.), постепенно встраивая их в существующую планировку города. Другая часть информантов начинает с изображения популярных мест в городе, архитектурных доминант, достопримечательностей, а уже в дальнейшем переходит к изображению «своих» мест. Ориентиры Кевин Линч связывал с таким показателем, как читаемость городской среды. Но помимо очевидных внешних (коллективных) ориентиров, часто имеющих эффектный и запоминающийся визуальный облик, в представлениях горожан имеются и внутренние (личностные) ориентиры. Для человека, который долгое время проживает на определенной территории, пространство представляет собой не столько архитектурную застройку территории, сколько хаотичную систему памятных мест и знаков. Среди образов, дополняющих физический конструкт города могут быть детские воспоминания (как известно, самые яркие), призраки бывших возлюбленных, места, связанные с приятными и неприятными событиями. Студентка Ксюша (19 лет, в Оренбурге живёт всю жизнь) написала шесть личных «историй из центра», обозначив их цифрами, которые отражены на её ментальной карте.

Студенческие карты отличаются вниманием к маршрутам прогулок (парк Перовского, парк Тополя) и местам потребления товаров и услуг (кинотеатры, кафе, рестораны общественного питания, продуктовые и книжные магазины), которые находятся по пути. Многие студенты воспринимают Оренбург как временный пункт, пригодный для обучения, но не перспективный для дальнейшей жизни и работы. Стоит отметить, что среди студентов довольно большой процент приезжих (больше половины), которые плохо знают город. Ментальные карты студентов обладают большей однообразностью с точки зрения повторяемости и типичности изображаемых элементов. Характерной особенностью современной действительности стало наличие портативной навигационной системы в приложении смартфона. С одной стороны, это удобно, ведь в любой момент мы можем построить маршрут до нужной локации даже будучи в незнакомом городе. С другой стороны, традиционные бумажные карты позволяют оценить масштаб города, расположение районов, улиц относительно друг друга, ориентацию по сторонам света. Смартфон же выстраивает нам путь от точки А к точке Б, упрощая передвижение, при этом атрофируя наши естественные навыки ориентации в пространстве.

Рисунок 3. Ментальная карта в виде спирали

Особый искусствоведческий интерес представляют карты, стилизованные в виде объекта, формирующего определенный образ, метафору. К любопытным примерам можно отнести карту сокровищ, карту в виде настольной игры, карту-дерево и др. Дарья (фотограф, 25 лет) изображает город в виде спирали, которая закручивается от места проживания до исторического центра (рис. 3). Интересно, что это не единственная ментальная карта Оренбурга, на которой присутствует форма спирали. Участники исследования, чья профессиональная или творческая деятельность имеет художественную специфику, часто отдают предпочтение образному мышлению. Так, Александра Назарова (художник, 36 лет) выстраивает карту как коллаж из любимых видов города, которые она изображает в акварельной технике (рис. 4). В данном случае можно говорить о ментальных картах как инструменте художественной репрезентации города. В рамках анализа ментальных карт города с точки зрения их стилистических особенностей интересно обратиться к подходу, описанному Мишелем де Серто в эссе «По городу пешком». Он сравнивает прогулку по городу с речевым актом и предлагает различать при описании маршрутов две взаимосвязанные стилистические фигуры: синекдоху и асидентон. Синекдоха характеризует тот случай, когда один элемент подразумевает весь объект целиком. Так, в ментальных картах часто встречаются изображения деталей зданий и элементов городской среды, которые собой описывают целый район или улицу. Асиндетон, наоборот, становится знаком отсутствия, несвязности компонентов города на карте. «В сжатии, разбухании, фрагментации пространства рождается речь», то есть проявляется индивидуальный характер постижения города ^{[14, с. 31]}.

Рисунок 4. Ментальная карта художника-акварелиста

Особое внимание стоит уделить процессу коллективного обсуждения результатов работы над картами с участниками. В конце встречи было предложено рассказать о своей ментальной карте, а также поделиться впечатлениями и мыслями, появлявшимися в ходе работы. Деятельность по извлечению собственных воспоминаний и анализу опыта взаимодействия с городом запускает многочисленные когнитивные процессы. В результате исследовательского эксперимента было получено больше ста карт, поражающих воображение своим разнообразием с точки зрения композиционной структуры, выделения основных элементов и построения связей между ними. Часть участников закладывает в основу визуализации города важных для себя людей, другие ориентируются на любимые места и маршруты, студенческие карты в большинстве своем представляют карты потребностей (сравнимых с пирамидой Маслоу). С одной стороны, карты могут быть типологически объединены и систематизированы на основе подходов и принципов их создания. С другой стороны, каждая ментальная карта города, полученная в ходе исследования — это уникальный художественный артефакт. Отталкиваясь от обозначенной автором специфики ментальные карты можно разделить на следующие типы:

1. Эмоциональные карты, которые акцентируют эмоциональное восприятие и могут отображать город через цвета, символы и текстуры, отражающие настроение и чувства автора по отношению к различным районам. На таких картах отдельные места могут быть представлены в ярких или, напротив, тусклых тонах, символизируя, например, радость, уют или, наоборот, напряжение и страх.

2. Ассоциативные карты строятся на основе личных ассоциаций, где важные места обозначены символами, которые связаны с воспоминаниями и событиями. Это могут быть абстрактные элементы или образы, символизирующие специфические моменты или людей, что делает карту визуально сложной и сугубо индивидуальной.

3. Топографические карты с художественными элементами. Эти карты следуют более привычному топографическому построению, но включают уникальные художественные элементы: авторские иллюстрации, надписи, иконки или коллажи. Они сохраняют географическую точность, но при этом отражают субъективное восприятие города через дополнительные визуальные детали.

4. Альтернативные карты (субъективные реальности). Альтернативные карты отображают город таким, каким его хотел бы видеть автор. Они могут искажать реальную топографию, добавляя вымышленные элементы, фантастические строения или исключая «лишние» участки, создавая свою версию города. Такие карты позволяют исследовать, как человек мог бы преобразить город под свои мечты и предпочтения.

5. Темпоральные карты. Эти карты акцентируют внимание на изменениях восприятия города в разное время года, суток или жизни. Они показывают, как динамически меняется образ города в зависимости от освещения, погодных условий или времени года, и часто включают сезонные и временные символы, цвета и текстуры.

6. Карты-инфографики. Такой тип представляет город через количественные данные, но с добавлением художественных деталей. Здесь могут быть отмечены частота посещений мест, популярные маршруты, плотность связей или события, произошедшие в тех или иных точках. Художественные элементы добавляют «живость» сухим данным, помогая раскрыть их через индивидуальное восприятие.

Эта типология подчеркивает не только различие в подходах к визуализации городского пространства, но и позволяет глубже понять субъективное отношение жителей к городу и его частям

Заключение

Проблематика применения ментального картографирования в городских исследованиях опирается на мощный ретроспективный интеллектуальный пласт, имеются перспективные разработки в отечественной и зарубежной науке. Полученный материал можно интерпретировать вариативно с внедрением актуальной для специфики исследователя типологии. Большинство научных работ с применением метода ментальных карт построено на выявлении общих принципов восприятия города и аккумулирования его коллективного образа. Но городская история строится на личном опыте каждого жителя и включает множество практик и инициатив, поэтому важно учитывать различные художественные аспекты, которые участвуют в формировании города и его репрезентации.

В течение всей жизни мы выстраиваем многочисленные связи с городами, в которых живем, а также приезжаем в разные периоды жизни. Фундаментом для подобных связей можно назвать такие базовые элементы городского пространства, как маршруты, люди, локации и события. Каждый элемент построен на соотношениях пространства и времени. Чем больше людей мы знаем в городе, чем больше мест посещаем и маршрутов выстраиваем, чем больше событий происходит с нами в конкретном месте, тем более множественный характер имеют получившееся связи, и тем крепче они становятся. Ментальные карты позволяют наглядно зафиксировать взаимосвязь человека и города, а также проанализировать их с тех позиций и аспектов, которые интересуют исследователя.

На основе собранных ментальных карт города Оренбурга была выстроена типология, основанная на специфике художественного представления города информантом. Ментальные карты города могут быть классифицированы по следующим типам: эмоциональные карты (передают настроение автора через цвет и текстуру); ассоциативные используют личные символы, связанные с воспоминаниями; топографические карты с художественными элементами сохраняют географическую точность, но обогащены субъективными деталями; карты-инфографики визуализируют количественные данные, добавляя художественные штрихи для передачи личных впечатлений. Такая типология раскрывает разнообразие подходов к изображению городского пространства и помогает глубже понять индивидуальное восприятие города его жителями.