Роль предпринимательской организации горнопромышленников Юга России в создании сети горноспасательных станций в Донецком бассейне в 1902-1918 гг.

Сарин Дмитрий Петрович ORCID: 0000-0002-6871-702X кандидат исторических наук преподаватель; Общеуниверситетская кафедра защиты и действий населения в чрезвычайных ситуациях; Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119234, г. Москва, Ленинские горы, д. 1. стр. 33 Sarin Dmitry Petrovich PhD in History Lecturer; University-wide Department of Public Protection and Actions in Emergency Situations; Lomonosov Moscow State University 119234, Moscow, Leninskie gory, 1. p. 33 sarin.d@mail.ru

Введение

Отечественная горноспасательная служба перешагнула 100-летний рубеж своего существования. Ее востребованность при возникновении чрезвычайных ситуаций на шахтах России общеизвестна и в наше время. Несмотря на богатый исторический опыт, до сих пор существуют лакуны в историографии горноспасательной службы. История ее создания, становления и функционирования представлена в ряде публикаций советских специалистов-горноспасателей (см. напр.: ^{[5, 14, 15, 29, 30, 33]}) и современных исследователей (см. напр.: ^{[1, 4, 12, 16–18, 20–22, 31, 34]}). Как правило в публикациях, освещающих этап создания и становления горноспасательных станций в Донбассе в начале XX века, авторы перечисляют в хронологическом порядке открытие новых спасательных станций, указывают форму организации горноспасательных учреждений, выделяют особенности функционирования спасательных команд. В ряде работ показан вклад в развитие горноспасательного дела видных горных инженеров-горноспасателей И. И. Федоровича, Н. Н. Черницына, Д. Г. Левицкого, Б. Ф. Гриндлера, которые возглавляли спасательные станции в Донбассе в дореволюционный период ^{[22, 30]}.

В работах, опубликованных в 1930-е годы, руководители горноспасательной службы П. Я. Медведев-Орлов ^{[25, с. 3]} и В. А. Фаддеев ^{[33, с. 27]}, подчеркивая активное развитие горноспасательного дела в Советской республике, обличают горнопромышленников в игнорировании вопросов обеспечения безопасности труда горнорабочих в царской России. Оставляя вне поля зрения вопросы экономического характера и государственного нормативно-правового регулирования, видный советский инженер-горноспасатель Г. Г. Соболев, руководивший горноспасательной службой угольной промышленности СССР (1943–1982), в монографии «Горноспасатели» связывает факт появления горноспасательных станций с давлением общественного мнения на горнопромышленников, сложившегося в свете трагических событий на шахтах России. Автор, оставляя в тени степень влияния государственных органов на развитие отечественного горноспасательного дела, лишь косвенно признает участие Съезда горнопромышленников Юга России в процессе создания сети спасательных станций ^{[30, с. 7-8]}. В постсоветское время исследователи также придерживаются этой точки зрения. На наш взгляд это связано с тем, что до настоящего времени отсутствуют отечественные исследования, характеризующие социально-экономические особенности создания горноспасательных учреждений в условиях индустриализации Российской империи. По утверждению современного донбасского историка А. В. Павловой единственным научным трудом, системно отражающим историю зарождения и создания российской горноспасательной службы в дореволюционный период, является диссертация М. Н. Касьяновой «Гірничорятувальна служба в Донбасі (к. XIX ст. – п. XX ст.)», защита которой состоялась на Украине в 2008 г. ^{[19, с. 262]}.

Эпизодическое упоминание в научных публикациях отдельных решений Съезда горнопромышленников Юга России, в ведомстве которого находились вопросы обеспечения безопасности горных работ на рудниках Донбасса, не позволяет определить роль этой старейшей отечественной предпринимательской организации в создании на территории России первой региональной сети горноспасательных станций. До сих пор не определена степень участия государственных органов власти в лице Министерства торговли и промышленности Российской империи, в чьей юрисдикции находилась горная промышленность, в процессе становления горноспасательных учреждений. Недостаточная изученность организационно-экономических аспектов формирования сети горноспасательных станций в Донбассе, горноспасательный потенциал которой впоследствии был использован при создании горноспасательной службы России, определяет актуальность темы исследования. Мы попытаемся восполнить этот пробел.

Горная промышленность Юга России в рассматриваемый период имела тенденцию роста производства. Валовая добыча угля и антрацита в Донецком бассейне с 10,7 млн т в 1902 г. увеличилась до 25,2 млн т в 1913 г., а количество рабочих в каменноугольной промышленности России за этот период возросло с 87315 до 196449 человек ^{[11, с. 354-356]}. Количественный рост контингента горнорабочих и увеличение объемов производства угля при возрастании глубины выработок в шахтах Донбасса опосредованно повлекли за собой ухудшение состояние безопасности труда шахтеров. На рудниках участились несчастные случаи из-за подземных пожаров, удушья и взрывов ядовитых газов, затоплений выработок шахтными водами и аварий. Дело спасения шахтеров требовало наличия на рудниках специально подготовленных, технически оснащенных горноспасателей, способных осуществлять подземные работы в непригодной для дыхания атмосфере. По опыту развития горноспасательного дела за рубежом это было возможно путем организации на угольных рудниках спасательных станций и наличия на шахтах обученных спасательному делу горнорабочих.

Важное значение в развитии отечественной горной промышленности имела представительная организация буржуазии – Съезд горнопромышленников Юга России (1874–1918), который проводился ежегодно, между съездами на постоянной основе функционировал Совет Съезда с постоянным местом нахождения в Харькове. Помимо владельцев крупных шахт и рудников, механических и металлургических заводов Харьковской, Екатеринославской и Херсонской губерний, а также представителей деловых кругов в съездах принимали участие специалисты – горные инженеры, занимавшие руководящие должности на рудниках или состоящие на службе в системе Окружных инженеров, осуществлявших государственный надзор за частными горнопромышленными предприятиями.

Попытки создания частных рудничных спасательных станций

Начиная с 1902 г. вопросы организации горноспасательных станций в Донецком бассейне регулярно дискутировались на Съездах горнопромышленников Юга России (Съезд). В рамках выработки мер по предупреждению несчастных случаев на рудниках и оказания помощи в тех случаях, когда такие случаи произошли, Советом Съезда заблаговременно назначались комиссии под руководством опытных горных инженеров, которые выступали с докладами на ежегодных съездах. В докладах анализировалась текущая ситуация в области горноспасательного дела, вносились предложения по созданию и организации горноспасательных станций и артелей спасателей на рудниках. Так, на XXVII Съезде (1902) по докладу инженера М. М. Савостьянова постановлением Съезда было признано необходимым устройство 6 спасательных станций в Алмазном, Горловском, Юзовском, Макеевском, Лисичанском и Грушевском районах Донбасса ^{[6, с. 1-2]}.

Выступая с докладом на XXVIII Съезде (1903 г.), горный инженер Альбин Михайлович Завадский подчеркивал сложность условий подземных работ в силу возрастания глубины выработок. В связи с этим он декларировал как первостепенной важности вопрос «О выработке мер по предупреждению несчастных случаев и оказания помощи при спасении горнорабочих в шахтах» ^{[6, с. 1]}. В частности, он предлагал разграничить меры на предупредительные и спасательные. К предупредительным мерам были отнесены мероприятия, способные предупредить катастрофы в случае возникновения рудничных пожаров: устройство вентиляции, замена и использование открытых ламп на закрытые, усиление надзора за конюшнями и складами сена и другие. Одной из главных спасательных мер признавалась «возможность проникать в выработки, наполненные удушливыми и ядовитыми газами» ^{[6, с. 8]}. Для осуществления этой меры предлагалось на рудниках наряду с нужными для спасательных работ дыхательными аппаратами иметь в наличии хорошо организованную и обученную работе с этими аппаратами спасательную команду. Докладчик выразил мнение комиссии о необходимости устройства спасстанций двух категорий, взаимно дополняющих друг друга: частную спасстанцию, которая должна находиться на каждом отдельном руднике, и центральную спасстанцию для обслуживания группы рудников района с местом расположения в промышленных центрах Донбасса.

Отсутствие опыта устройства спасательных станций, безальтернативность приобретения респираторов и аппаратов дыхательной реанимации импортного производства обусловили интерес Съезда к организации спасательного дела за рубежом. Констатируя отсутствие детальных смет, чертежей, инструкций и положения для центральных спасательных станций, горный инженер А. М. Завадский обратился к Съезду с просьбой об ассигновании от 3 до 5 тыс. руб. для детального изучения этого вопроса заграницей. Позже это предложение было реализовано, и в 1904 г. горный инженер Леонид Максимович Антонович совершил поездку в Австрию и Германию с целью изучения организации спасательного дела на угольных рудниках в том числе устройства спасстанций.

Увиденное во время поездки позволило Антоновичу составить свое представление о спасательном деле за рубежом и опубликовать подробный отчет ^[2]. Особенно он выделял, с каким большим вниманием в Австрии и Германии относились к спасательному делу, а также заинтересованность администрации рудников в успешной реализации предохранительной и спасательной функций. Большое внимание уделялось обучению и практическим упражнениям горнорабочих в обращении с дыхательными аппаратами. На обследованных рудниках имелась обширная литература по техническим и физиологическим вопросам. Отдельной похвалы заслуживала постоянная работа торговых фирм над усовершенствованием дыхательных аппаратов.

Изучив устройство заграничных спасательных станций, Антонович сделал вывод: «под названием “спасательная станция” следует разуметь не какое-нибудь специальное, иногда дорогостоящее здание, а вернее – содержимое в полном порядке известное собрание требуемых для спасательной цели приборов, хранимых в доступном месте» ^{[2, с. 45-46]}.

С учетом зарубежного опыта в 1904 г. в разных районах Донбасса постепенно начали организовываться частные рудничные станции и артели спасателей. Для упорядочения общих требований к шахтовладельцам Горный департамент Министерства торговли и промышленности Российской империи на основе рекомендаций Горного ученого комитета направил 22 января 1905 г. в адрес горнопромышленных предприятий циркуляр № 209, в котором фиксировался численный состав рудничной артели спасателей и количество дыхательных аппаратов ^{[7, с. 1]}. Критикуя утилитарный экономический подход владельцев рудников к устройству спасстанций в ракурсе выполнения указаний Горного департамента, горный инженер Сергей Александрович Ауэрбах, выступая с докладом на XXX Съезде (1905), настоятельно рекомендовал горнопромышленникам «немедленно организовать артели и станции во всех районах Донецкого бассейна» ^{[7, с. 1]}.

Внесение вопроса о спасательных станциях на XXXI Съезде (1906 г.) было инициировано начальником Юго-Восточного Горного управления горным инженером по образованию, тайным советником Владимиром Александровичем Вагнером, являвшегося в течение 5 лет председателем XXX–XXXIV съездов горнопромышленников. В своем выступлении он просил участников съезда отнестись к решению вопроса не формально, а исходя из искреннего желания наладить дело спасения людей. Подчеркивая необходимость создания горноспасательных станций, он обращал внимание участников съезда на то, что вопрос о спасении людей был поднят не правительственным надзором, а самими промышленниками, осознавших необходимость принять меры в области спасательного дела. Горнопромышленники были вынуждены признать, что работы не привлекали рабочих на рудники, где существовала опасность гибели ^{[32, с. 277-278]}.

Доклад комиссии, прозвучавший на этом Съезде, о состоянии существовавших двух типов спасательных организаций в Донбассе был неутешительный. Частные рудничные станции из-за непосильных для отдельно взятого рудника крупных денежных затрат находились в неудовлетворительном состоянии. В качестве примера организации второго типа приводилась центральная станция, расположенная в Горловском районе. Данная станция была организована и пыталась функционировать подобно иностранным станциям, использовавших «пассивную» систему организации, которая не предусматривала наличие активно-спасательной команды для экстренного выезда на рудники в случае катастрофы или аварии. Немногочисленный состав станции пытался заниматься обучением рудничных рабочих, ремонтом и испытанием различных приборов, а также приготовлением кислорода для рудников района. Практическая деятельность станции показала ее непригодность к нуждам промышленных предприятий.

Учитывая неудовлетворительные результаты спасательного дела, в докладе XXXI Съезду комиссия под руководством горного инженера Романа Федоровича Зиверта пришла к заключению «рациональное разрешение этот вопрос найдет только тогда, когда Съезд примет на себя организацию спасательного дела путем устройства и заведывания целой серией порайонных центральных станций» ^{[7, с. 3]}. Для организации и устройства центральных спасстанций был рекомендован проект, представленный еще в 1903 г. Юзовской подкомиссией, с детальным докладом, сметой расходов по устройству и содержанию. От Горловского типа она отличалась наличием при станции постоянного кадра людей, обученных спасательному делу и хорошо знакомых с рудничной работой. Члены этой команды 10-12 человек должны были заниматься исключительно изучением спасательного дела и практическими упражнениями, не отвлекаясь на другие работы. Финансирование предлагалось осуществлять за счет денежных средств из обязательного повагонного сбора со всех углеотправителей ^{[7, с. 6-7]}.

Во время заседания горнопромышленников 24 ноября 1906 г. между участниками съезда развернулась острая дискуссия, в центре которой находился вопрос финансирования устройства и содержания спасстанций. По расчетам Р. Ф. Зиверта для полного охвата всех горнорудных предприятий Донбасса требовался штат спасательных артелей около 700 чел., на годовое содержание и снаряжение которых требовалось 235 тыс. руб. ^{[32, с. 265]}. Подавляющая часть выступавших на съезде (Н. С. Авдаков, Л. Г. Рабинович, С. А. Ауэрбах, Ф. Е. Енакиев и др.) придерживались общей линии – спасстанции нужны. Этому способствовал целый ряд примеров трагических событий, произошедших на иностранных и отечественных рудниках. Из-за перспективы больших финансовых затрат мнения участников съезда о приоритете развития спасстанций разделились, одни поддерживали идею устройства частных на каждом руднике, другие склонялись к созданию порайонных центральных станций. Несколько горнопромышленников (С. С. Кгаевский, Крыжановский), несогласных с грядущими дополнительными выплатами на обустройство спасстанций, в качестве контраргументов напомнили о повышенном государственном, местном и внутреннем обложении, а также ссылались на объективные трудности, испытываемые горнорудной промышленностью в 1905–1906 годы. К последним относились забастовки рабочих промышленных предприятий и железных дорог, срыв подачи железнодорожных вагонов и другие. В связи с этим они просили отсрочить траты на спасательные станции. В итоге на XXXI Съезде (1906) было принято компромиссное решение о создании в ведомстве Совета Съезда на общие средства горнопромышленников одной центральной спасстанции ^{[26, с. 10]}.

Формирование сети горноспасательных станций

Первая центральная спасстанция в Донбассе была создана в 1907 г. в Макеевке. На ее обустройство путем повагонных денежных отчислений было ассигновано 50 тыс. руб. ^{[26, с. 11]}. Уже на следующем XXXII Съезде (1907) горнопромышленники единогласно приняли постановление о страховании рабочих и служащих Макеевской станции за счет денежных средств из фонда в 150 тыс. руб., предназначенного для обеспечения предприятий при массовых несчастных случаях с рабочими ^{[10, с. 4]}. Данное решение косвенно подтверждает статус горноспасателя как отдельной категории работников горной промышленности Донбасса.

Для реализации стратегии охвата промышленных районов спасательными станциями Совета Съезда на XXXIII Съезда (1908 г.) было санкционировало создание еще двух центральных станций в Алмазном и Грушевско-Власовском районах, а для обустройства четырех групповых подстанций (Мариупольской, Криворогской на Орлово-Еленевской копи, Берестовской на Берестово-Богодуховском руднике и Щербиновской на Нелеповском руднике) в распоряжение Совета Съезда было ассигновано 20 тыс. рублей ^{[27, с. 11]}. На этом же Съезде впервые обсуждался вопрос о необходимости выработки общего плана организации спасательного дела для всего Донбасса. Между участниками съезда возникли разногласия, часть из которых поддерживала централизацию горноспасательного дела и устройство районных станций на средства Совета Съезда, другая часть настаивала на необходимости оставить организацию спасательного дела на усмотрение горнопромышленников и сосредоточиться на развитие рудничных и групповых малых станций. Первый план организации горноспасательного дела был подготовлен на XXXIV Съезде (1909) ^{[9, с. 53]}.

В рамках существовавшей в дореволюционной период практики, когда правительственные учреждения, прежде чем принять нормативные акты в области торгово-промышленной политики, предоставляли предпринимательским организациям возможность ознакомиться с проектом и внести свои предложения ^{[13, с. 55]}, Горный департамент в начале января 1910 г. направил запрос в адрес Совета Съезда. В рамках подготовки изменений нормативно-правовой базы, осуществлявшейся с целью усовершенствования правил ведения горных работ, Горный департамент интересовался мнением горнопромышленников о готовности рудников Юга России к введению обязательности выполнения требований спасательного дела в узаконенном порядке ^{[9, с. 47]}.

После получения запроса из Санкт-Петербурга Совет Съезда инициировал циркулярный опрос горнопромышленных предприятий. Учитывая мнение особого совещания с представителями предприятий, проведенного 21 и 22 февраля 1910 г., Совет Съезда представил Горному департаменту докладную записку, в которой указывал на нерациональность рекомендуемых норм величины спасательных артелей и др. вопросов. Для выработки приемлемых норм и трактовок статей проекта к реалиям спасательного дела Совет Съезда получил согласие от Товарища Министра отсрочить подготовку своего заключения до проведения в конце 1910 г. XXXV Съезда, на котором планировалось проанализировать результаты деятельности донбасских спасательных станций.

В рамках обсуждения проекта Горного департамента Совет Съезда, обращаясь в письме к начальнику Юго-Восточного Горного управления, обозначил свою позицию: «Совет Съезда считает установление в законодательном порядке устройства спасательных станций на общие средства промышленников излишним, или, по крайней мере, преждевременным» ^{[9, с. 52]}. Объясняя данную позицию, Совет Съезда, с одной стороны, подчеркивал заинтересованность горнопромышленников в уменьшении числа жертв на рудниках при авариях и катастрофах, подразумевая обязанность последних в производстве страховых выплат в соответствии с законом от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих…». С другой стороны, указывал на трудности внедрения спасательного дела, а имевшийся опыт недостаточным, чтобы его организация могла получить форму закона. Совет Съезда высказывал мнение о нецелесообразности всякой регламентации спасательного дела, так как она могла стеснить «частную инициативу в искании путей к наилучшему разрешению вопроса», поэтому «крайне нежелательно и даже опасно было бы стеснять деятельность угольной промышленности по организации спасательного дела неподвижными рамками закона; надо дать этому делу свободно развиваться» ^{[9, с. 52]}.

Приняв во внимание доводы и аргументы горнопромышленников, а также учтя реальное состояние горноспасательного дела в Донбассе, 31 августа 1911 г. Министр торговли и промышленности утвердил «Правила для ведения горных работ в видах их безопасности» ^[23]. Теперь в соответствии с §350 правил шахтовладельцам вменялась в обязательном порядке организовать на каждой каменноугольной копи спасательную артель из рабочих, «приученных к работе в среде удушливых газов» ^{[23, с. 77]}. Оговаривались нормы по количеству подготовленных рабочих в артели на каждом руднике, а также количество респираторов и электрических ламп с источником питания.

Следует сказать, что на XXXV Съезде (1910) для упорядочения горноспасательного дела в Донбассе была утверждена инструкция по деятельности станций ^{[10, с. 1-3]}, а также согласованы и приняты правила пользования услугами центральных спасстанций, в которых оговаривалось взаимодействие администрации рудников с заведующим станцией и порядок оплаты расходов при выезде спасательной бригады ^{[10, с. 7-8]}. Так, суточная оплата членам спасательной артели составляла 1 руб. 50 коп., кроме того, такая же сумма полагалась за каждый час работы в респираторах. Расходы, связанные с израсходованием химических продуктов, проездом и провозом багажа, оплатой за произведенную работу относились на счет владельцев рудников.

В итоговом документе XXXV Съезда за тремя существовавшими центральными спасательными станциями были территориально закреплены промышленные районы. Так, на Макеевскую станцию возлагалось обслуживание рудников Макеевского, Юзовского, Гришинского, Чистяковского и Горловского районов; на Голубовскую станцию – обслуживание Алмазного, Луганского, Марьевского, Лисичанского, Боково-Хрустальского районов; на Грушевскую станцию – Грушевско-Власовского, Сулинского, Должанского и район линии Лихая – Царицын.

Судить о денежных тратах горнопромышленников на содержание и дооборудование 3-х центральных станций и Боково-Хрустальской спасательной подстанции антрацитного района позволяют сметы Совета Съезда за 1910–1911 отчетный год, расходная часть которых составляла 84851 руб. 14 копеек [Подсчитано автором по: 9, с. 11; 19; 31; 35].

Подробные отчеты о создании и деятельности центральных и групповых станций в Донбассе позволяют говорить о значительных шагах в развитии горноспасательного дела. Так, в 1910 г. кроме выездов для ликвидации рудничных пожаров, персонал спасстанций занимался обучением спасательному делу горнорабочих, десятников, слесарей, штейгеров и инженеров. Общее количество горняков, прошедших обучение было доведено до 583 чел., из их числа на рудниках происходило комплектование спасательных команд, на вооружении которых находились 346 регенеративных и 9 шланговых дыхательных аппаратов иностранного производства, в основном модели систем «Дрегера» и «Вестфалия» ^{[9, с. 46]}.

Важное место в системе горноспасательных учреждений занимала Центральная Макеевская станция, персонал которой занимался спасательными работами при чрезвычайных ситуациях, подготовкой рудничных команд, ремонтом респираторов для рудников, снабжением их кислородом и различными принадлежностями горноспасательного оборудования. В 1910 г. целях сокращения расходов Министерством торговли и промышленности было удовлетворенно ходатайство Совета Съезда о беспошлинном ввозе из заграницы значительного количества спасательных аппаратов, принадлежностей и материалов к ним для нужд Макеевской станции ^{[9, с. 5]}. На станции была организована исследовательская работа. Помимо консультативной и посреднической деятельности при приобретении горноспасательного оборудования для рудников Донбасса станция оказывала помощь рудникам, находящимся в Туркестанском горном округе и в Западной Сибири. Так, например, в 1909 г. на каменноугольные копи Михельсона в Кузнецком бассейне были отправлены несколько дыхательных аппаратов и оказана помощь в составлении сметы для дооборудования Судженской станции. А в 1910 г. присланные горнорабочие с Анжерских и Судженских рудников прошли обучение на Макеевской станции ^{[9, с. 4]}.

Известие о том, что Горный департамент не в состоянии реализовать проект по созданию правительственной испытательной станции, побудило горнопромышленников на XXXVII Съезде (1912), по предложению горного инженера С. А. Ауэрбаха, признать устройство испытательной штольни при Макеевской станции делом неотложной важности. Мотивация горнопромышленников строилась на желании сэкономить на обременительных тратах в связи с требованиями во вновь утвержденных правилах ведения горных работ по мерам предосторожности в отношении угольной пыли. На устройство и оборудование штольни Съездом было ассигновано 16 тыс. руб., а на ее содержание в 1912–1913 году было выделено 5 тыс. руб. ^[8].

По ходатайству рудопромышленников Криворожского района на XXXVIII Съезде (1913) было принято решение об устройстве в этом районе в 1914 г. Шмаковской групповой станции с подчинением Совету Съезда. Расходы на содержание станции в сумме 15 тыс. руб. выделялись из фонда спасательного дела за счет отчислений в этот фонд в виде добавочного повагонного сбора, а денежные выплаты на постройку и оборудование станции в размере 30 тыс. руб. осуществлялись в течение 1914 г. из специальных средств, собранных путем повагонного обложения рудопромышленников района ^{[28, с. 5]}.

Параллельно с накапливанием опыта деятельности донбасских станций в России совершенствовались подзаконные акты в области спасательного дела. Так, 27 мая 1914 г. в §350 раздела «О мерах на случай взрыва рудничного газа, угольной пыли или возникновения пожара» были внесены изменения и дополнения, в профессиональный оборот были введены понятия «групповая спасательная станция» и «собственная спасательная станция отдельной копи» ^{[23, с. 77]}. В принятой редакции просматривалась тенденция к объединению горноспасательного потенциала промышленных районов, которое базировалось на тесном взаимодействии групповых станций и артелей горнорабочих. Рудничные артели должны были функционировать в системе общей спасательной организации, обслуживающей несколько самостоятельных рудников, независимо от того в чьей частной собственности эти промышленные предприятия находились. Во главе общей спасательной организации находилась групповая спасстанция, которой было предписано иметь следующий комплект спасательного оборудования: при максимальном количестве рабочих в смену объединенной группы рудников, не превышающих 1 тыс. человек – 8 респираторов и 16 электроламп; при наличии не более 2,5 тыс. чел. – 10 респираторов и 20 эл. ламп; более 2,5 тыс. чел. – 12 респираторов и 24 эл. лампы ^{[23, с. 78]}. Владельцам шахт и рудников, не входивших в общую спасательную организацию, вменялось в обязанность иметь собственную спасстанцию, численный состав которой в зависимости от максимального количества рабочих в смену составлял от 6 чел. (при 3 респираторах и 6 эл. ламп) до 16 чел. (при 8 респираторах и 16 эл. ламп). Приняв во внимание трудности исполнения прописанных норм, предприятиям была предоставлена отсрочка на два года (т. е. с 27 мая 1916 г.) для шахт, содержащих гремучий газ и на три года для шахт, не содержащих гремучий газ (с 27 мая 1917 г.).

Узаконивание требований по наличию на шахтах спасстанций, артелей спасателей и минимального комплекта горноспасательного оборудования привело к расширению сети горноспасательных учреждений в Донбассе до 49 единиц ^{[15, с. 4]}. К Октябрьской революции 1917 г. в состав сети входили 4 центральных, 4 групповых и 41 рудничная станция ^{[14, с. 18]}. Надо сказать, что правильная постановка дела была организована только на центральных и групповых станциях, обладавших значительным арсеналом горноспасательного оборудования и имевших собственную материальную базу. На этих станциях проводились испытания горноспасательного оборудования и на регулярной основе были организованы практические занятия с активно-спасательным персоналом. В тоже время на подавляющем большинстве рудничных станций с ограниченным потенциалом эти вопросы носили условный характер, что в известной степени дает представление о состоянии их боеспособности.

Инерция поставленного спасательного дела в период Первой мировой войны и революционных потрясений в России имела кризисный характер. Так, с началом войны в Германии была прекращена закупка респираторов и аппаратов дыхательной реанимации. Окончание эксплуатационного ресурса безвозвратно сокращало арсенал горноспасательного оборудования. Часть активно-спасательного персонала станций была переведена на работу в шахты или мобилизована в действующую армию.

Снизился уровень подготовки горноспасателей, о чем свидетельствуют трагические события, произошедшие 27 февраля 1917 г. на шахте № 1 Общества Южнорусской каменноугольной промышленности в Горловке. После ряда взрывов, произошедших на угольном пласте «Толстый», были организованы спасательные работы, в которых принимали участия 4 спасательные команды Макеевской, Прохоровской, Софиевской и Нелеповской станций, позже к ним присоединились команды Голубовской и Рутченковской станций. Бессистемность и роковые ошибки, допущенные в ходе спасательных работ, привели к гибели 10 опытных горняков, в том числе начальника Макеевской станции инженера Н. Н. Черницына, его помощника инженера Л. А. Холостова, инструктора И. Д. Петренко, а также руководителя Прохоровской команды штейгера К. Е. Левкоева ^[3].

Перестройка горной промышленности под потребности военного времени, сокращение финансирования спасстанций, ухудшение состояния горноспасательного оборудования и подготовки активно-спасательного персонала, а также радикальное изменение всех сфер общественной жизни в результате крушения капиталистического строя отрицательно сказались на потенциале горноспасательных учреждений Донбасса. С прекращением деятельности в 1918 г. Съезда горнопромышленников юга России наступил конец существовавшему экономическому порядку управления и финансирования горноспасательных учреждений в Донбассе. Годы Гражданской войны стали тяжелым испытанием для горноспасателей. В ограниченном состоянии продолжали осуществлять свою деятельность Центральная Макеевская и Голубовская, Грушевская, Криндачевская, Орлово-Еленовская, Веровская спасстанции, остальные станции прекратили свое функционирование ^{[22, с. 72]}.

Заключение

В условиях индустриализации Российской империи создание и содержание горноспасательных станций с обученным кадровым составом стало для горнопромышленников, с одной стороны, дополнительным финансовым бременем, коррелируемого с государственными нормативно-правовыми актами, а с другой стороны, необходимым условием расширения капиталистического производства.

Общая стратегия Съезда горнопромышленников Юга России с учетом финансовых реалий заключалась в создании системы горноспасательных учреждений, состоящей из центральных, групповых и рудничных станций, размещение которых на территории Донбасса обеспечивало оперативное прибытие к месту катастрофы спасательных команд и проведение спасательных работ в атмосфере не пригодной для дыхания.

Рудничные станции, обладавшие минимальным горноспасательным потенциалом, существовали на средства шахтовладельцев. Созданные 4 центральные и 4 групповые станции, находившиеся в ведомстве Совета Съезда, имели статус общественных организаций, финансирование которых осуществлялось в децентрализованном порядке на общие денежные средства горнопромышленников ^[24]. Решения о месте их расположения, численном составе персонала, утверждение сметы расходов по содержанию и дооборудованию станций принимались коллегиально во время очередных съездов горнопромышленников.

Государственное влияние на создание и совершенствование горноспасательных учреждений заключалось в регулировании нормативно-правовой базы в области ведения горных работ и осуществления надзора за их деятельностью при помощи института Окружных инженеров Горного департамента. Последовательное повышение требований к устройству горноспасательных учреждений происходило с учетом возможностей частной горной промышленности.

Результаты исследования позволяют выделить и охарактеризовать три этапа формирования сети горноспасательных станций в дореволюционной России: 1) 1902– 1906 гг. – попытки создания первых частных спасательных станций и артелей на рудниках Донбасса; 2) 1907–1914 гг. – формирование сети горноспасательных станций под эгидой Совета Съезда горнопромышленников Юга России; 3) 1915–1918 гг. – регресс и деградация горноспасательных учреждений.

Подводя итоги, следует сделать вывод, что в русле решения проблемы безопасности ведения горных работ в 1907–1917 гг. представительная организация буржуазии – Съезд горнопромышленников Юга России путем консолидации частного капитала и при взвешенной политики Министерства торговли и промышленности под эгидой своего исполнительного органа – Совета Съезда создала на территории Донбасса систему горноспасательных учреждений, тесно взаимодействовавших между собой при ликвидации крупных аварий и катастроф. Таким образом, не подлежит сомнению доминирующая роль частного капитала в создании первой региональной сети горноспасательных станций в России.